Постскриптум к русскому изданию.
"Американскому читателю я так страстно твержу о превосходстве
моего русского слога над моим слогом английским, что иной
славист может и впрямь подумать, что мой перевод "Лолиты" во
сто раз лучше оригинала.
Меня же только мутит ныне от дребезжания моих ржавых русских струн.
История этого перевода -- история разочарования.
Увы, тот "дивный русский язык", который, сдавалось мне, все ждет меня где-то,
цветет, как верная весна за наглухо запертыми воротами,
от которых столько лет хранился у меня ключ, оказался несуществующим,
и за воротами нет ничего, кроме обугленных пней и осенней безнадежной дали,
а ключ в руке скорее похож на отмычку.
Утешаюсь, во-первых, тем, что в неуклюжести предлагаемого
перевода повинен не только отвыкнувший от родной речи
переводчик, но и дух языка, на который перевод делается. За
полгода работы над русской "Лолитой" я не только убедился в
пропаже многих личных безделушек и невосстановимых языковых
навыков и сокровищ, но пришел и к некоторым общим заключениям
по поводу взаимной переводимости двух изумительных языков.
Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев,
запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все
нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое,
грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не
лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому
тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка
между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов --
все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту,
естественным наукам и противоестественным страстям --
становится по-русски топорным, многословным и часто
отвратительным в смысле стиля и ритма.
Эта неувязка отражает основную разницу в историческом плане
между зеленым русским литературным языком и зрелым,
как лопающаяся по швам смоква, языком английским:
между гениальным, но еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей,
и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа.
Свобода духа! Все дыхание человечества в этом сочетании слов...
Одесса 2012 год.
"Язык динамично развивался вплоть до Октябрьской революции. Английский и русский словари шли, как говорится, ноздря в ноздрю до начала ХХ века. В каждом из них было примерно по 200 тысяч слов.
Когда в 1934 году вышел словарь Уэбстера, в нем было уже 600 тысяч слов. А в 1940-м самый полный для советской эпохи словарь Ушакова содержал лишь 80 тысяч слов.
Сегодня этот разрыв только усугубляется"...
В английском языке – 1 млн. слов. А сколько слов в русском?
