Миф о "26 бакинских комиссарах" - ещё один мыльный пузырь совецкой пропаганды

Мало кто теперь знает, что туфта про "28 панфиловцев" имеет пусть и не прямую, но духовную связь с "26 бакинскими комиссарами". (Сами посудите, названия похожие, а суть и вообще та же самая.) В своё время этот сингл совецкого доктринёрства был довольно популярен, но в последнее время почти не упоминается нигде. А жаль! Родина должна знать своих героев!
Итак.
Еще совсем недавно среди картин художников-реалистов социалистического лагеря, украшавших стены Центрального музея Вооруженных сил России, висело масштабное полотно мастера кисти Исаака Бродского «Расстрел 26 бакинских комиссаров», написанное им в 1925 году. Несгибаемые и мужественные большевики-ленинцы, стойкие революционеры, стоящие перед лицом смерти. Гордо поднятые головы и гневно-пламенные взгляды – таков был замысел этого произведения искусства. Презрительно смотрят на шеренгу целящихся в них из винтовок людей, одетых в полосатые азиатские халаты, приговоренные к казни. Кроме них, на полотне изображены английские офицеры в тропических пробковых шлемах, наблюдающие за расстрелом.
Репродукциями этой картины были, как правило, увешаны стенды, рассказывающие о событиях тех лет, они печатались во всех журналах и учебниках истории, по которым учились дети, не ведая, что все это – грандиозная фальшивка. Фальшивомонетчики от истории, которые, как известно, водятся везде, где тепло и уютно, со смаком описывали даже подробности расстрела и пламенные речи, которые перед смертью якобы произносили «герои-комиссары», без страха смотря смерти в глаза. Вспомните слова из популярной в те годы песни: «Мы смело в бой пойдем за власть Советов!..»
Первым, кто решился обнародовать правду о событиях сентября 1918 года, когда в горячий песок Каракумов рухнули бездыханные тела 26 человек, вынужденных в спешке покинуть Баку, опасаясь справедливого наказания за участие в незаконных вооруженных формированиях, был эсер Вадим Чайкин. Он описал подробности гибели «26» в книге «Казнь 26 бакинских комиссаров», изданной в 1922 году в Москве.
Историкам сегодня доподлинно известно, что среди тех, кто покидал Баку вместе с комиссарами на пароходе «Туркмен» и избежал смерти, был Анастас Микоян, впоследствии один из руководителей советской власти. Этим обстоятельством затем не раз пользовался Сталин, шантажируя своего соратника. Например, в 1937 году, в период чисток и репрессий в партии, вождь напомнил Микояну: «История о том, как были расстреляны 26 бакинских комиссаров и только один из них – Микоян – остался в живых, темна и запутанна. И ты, Анастас, не заставляй нас распутывать эту историю».
Так вот, как пишут историки, при эвакуации из Баку перед вступлением в город турецких войск «депутат от фракции большевиков Микоян, используя угрозы расправы над начальником тюрьмы своими головорезами, забрал 26 своих товарищей для ведения следствия и суда над арестованными в Астрахань, куда происходила эвакуация». Дальше история смахивает на детектив. По дороге в Астрахань (занятую красными) команда парохода свернула на город Петровск, занятый белыми. В это время 27 комиссарам удалось раствориться среди сотен беженцев. По прибытии в город во время паспортного контроля органами военной контрразведки Микоян был задержан за незаконное ношение оружия и помещен в следственный изолятор. Генерал-майор Генерального штаба Алексей Мартынов во время допросов предложил Микояну сотрудничество-сделку: жизнь в обмен на помощь в отборе среди беженцев всех комиссаров. Микоян согласился на условия белых и выдал своих друзей. Скоро комиссары были выявлены, а по окончании следствия были приговорены к смертной казни. Микоян же был отпущен под честное слово не заниматься больше антиправительственной деятельностью.
Что же касается самой казни, известно, что в действительности никакого расстрела не было. Единственная правда во всей этой истории – то, что комиссары были действительно казнены. Байку же с расстрелом выдумали сразу после событий советские идеологи. А подлинная картина гибели 26 бакинских комиссаров была установлена комиссией ВЦИК РСФСР, в которой в качестве криминалиста был и названный нами выше эсер Вадим Чайкин.
Комиссары были обезглавлены, как самые матерые преступники и мародеры. При этом, отмечается в отчете, непосредственным исполнителем казни являлся только один человек – туркмен, исполинской силы богатырь. Этот человек, как подтвердили затем свидетели казни, шашкой обезглавил всех приговоренных, одного за другим.
Во время эксгумации останков комиссаров и отделенных от них голов в присутствии высокой комиссии ВЦИК и представителей ВЧК яма была вскрыта. Получив подтверждение истинной смерти людей, члены комиссии решили, что ни в коем случае не следует оглашать факты о подлинной гибели комиссаров широким массам, так как она отнюдь не изобилует примерами героизма. Все это как-то надо было идеализировать, превратив всех жертв в несгибаемых революционеров-ленинцев. Вот здесь и была выдумана красивая история с расстрелом и героическим поведением бакинских комиссаров, пишет историк Б.Сенников.
С целью придания легенде правдоподобности и убедительности, чтобы она «вызывала гнев и возмущение пролетариата», в Кремль был приглашен Бродский, которому и велели срочно написать картину. Вскоре заказ партии был исполнен с присущим художнику мастерством. Другие «специалисты», состоящие для подобных целей на службе у власти, придумали даже речи, которые якобы произносили перед расстрелом комиссары, чередуя их с пением «Интернационала». А поэт Есенин написал стихотворение «26 их было…».
Только вот не известно, по собственной ли инициативе он написал щемящие сердце строки, или по совету партийных бонз, которых он так презирал.