Никогда не задумывались - почему беларусы так легко легли под Лукашенко, допустили повторный уход в постсоветский эрзац и фактически не отторгли дальшейшую жесткую тотальную русификацию (что автоматически означает - уничтожение беларусского языка, как живого языка в будущем)?
Почему Польша сегодня по сравнению с Беларусью, процветающая под своим бело-красным национальным флагом страна, а в нынешней Беларуси их национальный герб "Пагоня" и бело-красно-белый флаг нынешняя власть считает вражеским и упорно держится за советский флаг БССР "закат на болоте"?
Потому что намного раньше, у беларусов взяла верх та (из оставшихся в живых) денационализированная часть элиты нации, которая считала, что "языкнеимеетзначения", что новое надо строить не на фундаменте своего национального старого, а на пустом месте.
И которая поэтому не только так легко отказалась от своего ментального прошлого, но и сознательно уничтожала своё материальное прошлое:
"Согласно стереотипному мнению, Минск разрушили во время Великой Отечественной войны, после чего советские архитекторы вынуждены были возвести на его обломках новый город, в котором и живет сейчас почти 2 млн человек.
На самом деле действительность, как обычно, оказывается куда сложнее представлений о ней.
Минск — город контрастов. Немецкая открытка времен войны
По официальным данным (после 1944 года), в городе было разрушено около 80% всего жилого фонда. Из 825 зданий, расположенных к 1941 году в 22 кварталах центральной части города, уцелело лишь 80. При этом необходимо подчеркнуть, что значительную часть безвозвратных потерь (а это сотни домов) составляли деревянные хаты, в свое время немало удивлявшие приезжих и вовсю использовавшиеся нацистской пропагандой в своих целях во время войны.
Минск. Институт физкультуры и застройка Комаровки
Однако если абстрагироваться от шока и возмущения, которые вызывают фотографии освобожденного от оккупации Минска, и попытаться взглянуть на них без эмоций, то становится очевидно, что бо́льшую часть разрушенных зданий при желании можно было бы восстановить, ведь они, по сути, представляли собой выгоревшие изнутри коробки, при определенной смекалке поддающиеся реконструкции.
Пример соседней Варшавы, пострадавшей в ходе боевых действий, возможно, даже в большей степени, чем Минск, убедительно об этом свидетельствует. После восстания 1944 года Адольф Гитлер заявил:
«Варшава должна быть умиротворена, то есть стерта с лица земли».
Целенаправленный план по уничтожению города во многом удалось осуществить, что не помешало полякам после войны по старым чертежам, рисункам и фотографиям восстановить по крайней мере исторический центр, Старувку, самую ценную (прежде всего в ментальном плане) часть города.
В этой связи Минск восстановить было даже проще.
Его самые ценные здания были заминированы оккупантами, однако взорвать их из-за поспешного бегства они не успели.
Многие другие старые здания в ходе послевоенного восстановления полностью меняли свой внешний облик, получая декоративное оформление в духе единственно верного тогда «освоения классического наследия».
На дореволюционную эклектику и конструктивистские сооружения вешались пилястры и руст, пристраивались портики с колоннадами, устраивались пышные карнизы и балюстрады. Главный корпус БНТУ, кинотеатр «Победа», Суворовское училище, современное здание Министерства обороны и Следственного комитета страны, Русский драматический театр имени Максима Горького, многие жилые дома (на площади Победы, улицах Карла Маркса, Кирова), выглядящие классическими сталинскими дворцами, на самом деле за внешней оболочкой имеют вполне историческую основу, пережившую оккупацию.
Почему же два Минска — до- и послевоенный — настолько разные, что воспринимаются двумя отдельными городами?
Для поляков, всегда трепетно относившихся к своей истории, реконструкция Старого города их столицы было делом чести, важнейшим символом преодоления трагедии войны и ужасов оккупации.
Для Беларуси и белорусов таким символом стала прямо противоположная парадигма — строительство нового города, «города Солнца», который был бы лучше, правильнее, справедливее прежнего.
Можно рассуждать, насколько выстраданной изнутри была эта идея, была ли она навязана сверху, но факт остается фактом. В первое послевоенное десятилетие на месте прежнего Минска начал создаваться Минск новый (и планомерно уничтожаться Минск старый).
Писатель Александр Миронов в своем очерке «Во имя будущего», выпущенном в 1950 году, отмечал:
«Партизаны уничтожали все построенное в довоенные годы советскими людьми во имя будущего, во имя нашей победы. Уничтожали, твердо и несокрушимо веря: это необходимо, чтобы приблизить день победы. Так было в годы войны.
Мы и теперь разбираем на кирпич, сносим с лица земли отдельные дома в наших городах, когда дома эти мешают нам строить новые дворцы, прокладывать новые магистрали.
Это необходимость — и мы идем на нее. Идем во имя будущего».
Ему вторила главная газета республики «Советская Белоруссия»:
«Речь шла не о простой реставрации, не о простом воссоздании прежнего города. Речь шла об исправлении планировки, хаотически и беспланово складывавшейся на протяжении многих столетий.
Речь шла о создании нового города».
Это была вполне понятная, в свое время четко сформулированная, но потом позабытая идеологема: Минск, чья планировка и застройка сформировались во времена Речи Посполитой и Российской империи, необходимо было не просто восстановить, его надо было отстроить по новым ?прогрессивным? принципам, в соответствии с новой социалистической эстетикой,...
Разрушения, принесенные в город бомбардировками 1941 и 1944 годов, стали подходящим поводом для реализации этой утопии.
Безо всякой градостроительной необходимости, лишь из-за своего соседства с памятником Сталину был снесен доминиканский костел святого Фомы Аквинского, шедевр барокко, украшавший перекресток современных улиц Энгельса и Интернациональной.
Перестроили под спортзал и иезуитский костел на площади Свободы.
Там же снесли торговые ряды и целые улицы Козьмы и Дамиана и Торговую-Зыбицкую, сейчас вновь превратившуюся в стройку.
Самым одиозным примером этих практик стало уничтожение в 1970-е старой Немиги. Необходимая городу улица — дублер проспекта Независимости разорвала собой остаток исторического центра города, окончательно принеся старый Минск в жертву «созданию нового города». ?Во имя будущего?.
Уничтоженные в 1960-е кварталы в районе площади Независимости
Массовые и точечные сносы продолжались все послевоенное время. Периоды относительного затишья, когда городские власти и архитекторы концентрировались на освоении окраин, сменялись обострением внимания к центру, в результате чего количество старых зданий сокращалось, а новых — увеличивалось.
Старый Минск был разрушен не только, а может, и не столько Великой Отечественной войной, сколько реконструкцией города после ее окончания. ...
Архитектура / Минск
Рождение «города Солнца»:
кто и когда разрушил старый Минск
53 фото
P.S.
Аналогии с русскими здесь неуместны, потому что сообщество "русские" этническим народом не является и поэтому, ничего настоящего своего народного (и в архитектуре в том числе), иметь не может по определению.
Есть только или здания построенные иностранцами по иноземельным образцам, или новодельный эрзац - псевдорусский (ропетовский) стиль.
Этот пост размещен также на https://mysliwiec.dreamwidth.org/2347106.html