РАССКАЗ КОММУНИСТА
Продал я возок сена за 25 тысяч и поворочался назад. Только смотрю: в избе три партизанца сидят, жрут и с женой ругаются.
- Здравствуйте вам!
- Здравствуй! Деньги давай!
Индо аж в глазах потемнело.
- Какие такие деньги?
- А такие, что за сено выручил!
- Дак ведь сено-то моё...
- Да ты, чай, коммунист?
- Коммунист.
- Ну, и сено, в таком разе, принадлежит комунне! Давай, да и только!
А тут жена:
- Растакие вы сякие! В каких это законах прописано, чтобы за моё сено деньги отдавать вам, шаромыжникам оголтелым?! - и за кочергу схватилась! А партизанцы за оглобли.
Что было далее, не помню. Только очнувшись, слышу, баба стонет, в карманах ни рубля, на дворе ни коня, ни воза. Почесал в затылке и пошёл к старосте.
- Как вы, господин староста, избраны всем обчеством, то прошу вас поступить по всей строгости царского закона и арестовать злодеев-партизанцев!
А тот ответствует:
- Теперь, товарищ, никаких ни старост, ни законов нет, комунна да и шабаш!
Ну что ж... Комунна - так комунна. Терпи наш брат, мужик. Господь Бог для того и сотворил мужика, чтобы господа на нём выезжали.
Плачемся мы с бабой и ждём. И вдруг приезжает к нам товарищ. Плюгавый такой, долгогривый, на носу стёкла, зуб со свистом и точно весь паршей покрыт. Собрал сходку и говорит:
- Товарищи, приветствую вас от лица передовой демократии! - ладно, приветствуй, что далее скажешь?
Ну и понёс он тут, и понёс! Индо спать захотелось. И вдруг говорит это он:
- Товарищи, а хотите ли вы царя? - А мы все ответствуем:
- Хотим, хотим! Порядка будет больше!
- Но ведь вы коммунисты, верно это? - А мы ему снова ответствуем:
- Верно, верно. Все, как есть, коммунисты.
Ну ладно.
- Давайте, - говорит, - подписывать резолюцию-протест всем народам мира и приветствие революционному правительству! Подписывайте!
Иван кивает на Петра: иди, мол, а сам прячется за Онуфрия.
- Я неграмотный, никак не мгу.
- Врёшь! Грамотный! Всегда приговоры подписывал!
- Приговор-то дело другое, то всё по закону, а тут, брат, приветствыие временному правительству. Это, брат, другая статья. Ты тут ему пиши приветствия, , а вместо него вдруг ветер свищет. Что тогда, а?
Плюгавый товарищ сердится и спрашивает:
- Ужель неграмотные все?
- Неграмотные, все, как есть, неграмотные.
Ну ладно, взял и пишет: Пётр, Селивон, Василий, Иван, Онуфрий и так далее, а все неграмотные и по их неграмотности товарищ Серафим Красный.
- А теперь, говорит, давайте собирать на нужды нашей коммунистической партии.
- А мы прослышаны, что декрет такой имеется и все налоги отменены.
- Это не налог, это добровольное самообложение.
Мудрено что-то, думаем. Ну, а всё-таки собрали и просим, чтобы партизанцев этих самых подальше бы от наших мест. Житья от них нету!...
- Ладно, - говорит, - прикажу! А теперь давайте выборы произведём политического уполномоченного! Есть ли у вас здесь какой матрос, краса и гордость революции?
- Нет, - говорим, - Бог миловал! Такой сволочи не имеется. А вот беглый дезельтир действительно имеется в наличии, в пятнадцатом ещё с фронта убёг, по весне отца убил, жену прогнал и с Марфой Корявой браком гражданским сожительствует, бесстыдник! Товарищ Селивон. Ему всё равно ответ держать за всё придётся, так ужразом заодно!
- Вот, - говорит, - в самый равз, такого нам и надобно!
Ну, и поррешили, значитца... И с той поры товарищ Селивон у нас за начальство ходит. Ежели чего не так - в зубы. Ежели не потрафишь - обратно, в зубы. Житья прямо нету, а при том ещё угрожает: в партию, мол, всё напишу обстоятельно.
Бывало, дашь от усердия полтиник полицейскому - первый друг тебе будет, а этому меньше тысячи и не показывай. И откуда такая прорва, прямо удивительно! Полицейский, бывало, благодарит, а тот ещё и куражится: я, говорит, не себе - я всё вношу в демократическую коммунистическую партию! А Марфе Корявой всё шёлки покупает, да белые туфли. Тоже, барыня сыскалась...
А партизанцы ещё больше озорничать стали. Приходят раз, и заявляют:
- Мобилизация!
- Как так - "мобилизация"?! Мир без аннексий и контрибуций, и перемирие давно вышло! Даже дохлый французишко с немцем не дерётся. Проваливай! А при всём этом, мобилизация по царскому указу проводится! Покажи указ - мы его из волости не получали!
- Теперь, - говорят, - времена не те! Указов больше не имеется, а меморандумов - сколько хочешь! И вот из партии Меморандум пришёл: мобилизация всех каоммунистических сил!
- Ну, ежели так, то мы не коммунисты, а ежели к нам сам товарищ Меморандум придёт, то рыло ему набьём... потому, как самозванец.
И - давай, брат! СВета не взвидели! Царя Давида помянули и всю кроткость его. Пороли нашего брата, почитай, три дня, и пуще всего досталось бабам. Собрали десяток парней, и увели. Семеро сбежали и вернулись, двух пристрелили, а последний, самый поганый варнак и пакостник, с ними остался. И чёрт с ним!
Жить дальше нет никакой возможности. Мука - десять тысяч за куль, сапоги - двадцать. Ничего ни купить, ни продать - ну и времена! И какому чёрту окаянеому нужна была энта свобода?
Собрались мы на сходку, да и порешили завести старые порядки. Поставили старосту, а Селивона-уполномоченного - безменом по голове, да и в пруд! Поехали к мировому, и просим:
- Как вы остались единственным начальством, что от царя назначены, то покорнейше просим утвердить нам судей, чтобы всё по закону было.
Утвердил. Не выдавайте, говорит, только. Не выдадем! Будьте покойны! Сами на своей шкуре испытали, что это значит присяге-то изменять, век будем кляться. А вернувшись домой, полицию завели. И как только партизанцы к околице подошли, было мы их из бердан да с кулемёта шарахнули. И с той поры они дорогу к нам позабыли.
Только на Николин день появился у нас другой товарищ.
- Не ты ли будешь товарищ Меморандум? - спрашиваем.
- Нет, я революционный товарищ Сруль Нахамкин.
- Ну, сруль ты, али не сруль, мы про то не знаем, только рожа у тебя больно жидовская... Говори, чего надобно?
- Привёз вам привет от передовой демократии и новые декларации! Мы примем резолюцию: протест всем народам мира и приветствие революционному социал-демократическому правительству!
- Ладно... Скидай штаны!
- Что такое?! Какое такое право?! Гевулт! Я пролетарий! Чрезвычайный уполномоченный революционный комиссар!...
- Это нам всё единственно, скидывай штаны, и шабаш.
Ну, и прописали мы ему приветствие вожжами. Век будет помнить! Так без штанов и убёг.
Взял ЗДЕСЬ:
- Давайте, - говорит, - подписывать резолюцию-протест всем народам мира и приветствие революционному правительству! Подписывайте!
Иван кивает на Петра: иди, мол, а сам прячется за Онуфрия.
- Я неграмотный, никак не мгу.
- Врёшь! Грамотный! Всегда приговоры подписывал!
- Приговор-то дело другое, то всё по закону, а тут, брат, приветствыие временному правительству. Это, брат, другая статья. Ты тут ему пиши приветствия, , а вместо него вдруг ветер свищет. Что тогда, а?
Плюгавый товарищ сердится и спрашивает:
- Ужель неграмотные все?
- Неграмотные, все, как есть, неграмотные.
Ну ладно, взял и пишет: Пётр, Селивон, Василий, Иван, Онуфрий и так далее, а все неграмотные и по их неграмотности товарищ Серафим Красный.
- А теперь, говорит, давайте собирать на нужды нашей коммунистической партии.
- А мы прослышаны, что декрет такой имеется и все налоги отменены.
- Это не налог, это добровольное самообложение.
Мудрено что-то, думаем. Ну, а всё-таки собрали и просим, чтобы партизанцев этих самых подальше бы от наших мест. Житья от них нету!...
- Ладно, - говорит, - прикажу! А теперь давайте выборы произведём политического уполномоченного! Есть ли у вас здесь какой матрос, краса и гордость революции?
- Нет, - говорим, - Бог миловал! Такой сволочи не имеется. А вот беглый дезельтир действительно имеется в наличии, в пятнадцатом ещё с фронта убёг, по весне отца убил, жену прогнал и с Марфой Корявой браком гражданским сожительствует, бесстыдник! Товарищ Селивон. Ему всё равно ответ держать за всё придётся, так ужразом заодно!
- Вот, - говорит, - в самый равз, такого нам и надобно!
Ну, и поррешили, значитца... И с той поры товарищ Селивон у нас за начальство ходит. Ежели чего не так - в зубы. Ежели не потрафишь - обратно, в зубы. Житья прямо нету, а при том ещё угрожает: в партию, мол, всё напишу обстоятельно.
Бывало, дашь от усердия полтиник полицейскому - первый друг тебе будет, а этому меньше тысячи и не показывай. И откуда такая прорва, прямо удивительно! Полицейский, бывало, благодарит, а тот ещё и куражится: я, говорит, не себе - я всё вношу в демократическую коммунистическую партию! А Марфе Корявой всё шёлки покупает, да белые туфли. Тоже, барыня сыскалась...
А партизанцы ещё больше озорничать стали. Приходят раз, и заявляют:
- Мобилизация!
- Как так - "мобилизация"?! Мир без аннексий и контрибуций, и перемирие давно вышло! Даже дохлый французишко с немцем не дерётся. Проваливай! А при всём этом, мобилизация по царскому указу проводится! Покажи указ - мы его из волости не получали!
- Теперь, - говорят, - времена не те! Указов больше не имеется, а меморандумов - сколько хочешь! И вот из партии Меморандум пришёл: мобилизация всех каоммунистических сил!
- Ну, ежели так, то мы не коммунисты, а ежели к нам сам товарищ Меморандум придёт, то рыло ему набьём... потому, как самозванец.
И - давай, брат! СВета не взвидели! Царя Давида помянули и всю кроткость его. Пороли нашего брата, почитай, три дня, и пуще всего досталось бабам. Собрали десяток парней, и увели. Семеро сбежали и вернулись, двух пристрелили, а последний, самый поганый варнак и пакостник, с ними остался. И чёрт с ним!
Жить дальше нет никакой возможности. Мука - десять тысяч за куль, сапоги - двадцать. Ничего ни купить, ни продать - ну и времена! И какому чёрту окаянеому нужна была энта свобода?
Собрались мы на сходку, да и порешили завести старые порядки. Поставили старосту, а Селивона-уполномоченного - безменом по голове, да и в пруд! Поехали к мировому, и просим:
- Как вы остались единственным начальством, что от царя назначены, то покорнейше просим утвердить нам судей, чтобы всё по закону было.
Утвердил. Не выдавайте, говорит, только. Не выдадем! Будьте покойны! Сами на своей шкуре испытали, что это значит присяге-то изменять, век будем кляться. А вернувшись домой, полицию завели. И как только партизанцы к околице подошли, было мы их из бердан да с кулемёта шарахнули. И с той поры они дорогу к нам позабыли.
Только на Николин день появился у нас другой товарищ.
- Не ты ли будешь товарищ Меморандум? - спрашиваем.
- Нет, я революционный товарищ Сруль Нахамкин.
- Ну, сруль ты, али не сруль, мы про то не знаем, только рожа у тебя больно жидовская... Говори, чего надобно?
- Привёз вам привет от передовой демократии и новые декларации! Мы примем резолюцию: протест всем народам мира и приветствие революционному социал-демократическому правительству!
- Ладно... Скидай штаны!
- Что такое?! Какое такое право?! Гевулт! Я пролетарий! Чрезвычайный уполномоченный революционный комиссар!...
- Это нам всё единственно, скидывай штаны, и шабаш.
Ну, и прописали мы ему приветствие вожжами. Век будет помнить! Так без штанов и убёг.
Фома КИСЛЫЙ,
журн. "БЛОХА" №6, 1920 г.
журн. "БЛОХА" №6, 1920 г.
Взял ЗДЕСЬ:
Этот пост размещен также на http://mysliwiec.dreamwidth.org/