Семейная пара вотяков
Настала зима, очень снежная, сугробы снега окружили Малмыжку со всех
сторон. Часто деревня была отрезана от всего мира, когда над ней кружились
метели. Некоторые семьи соединились в одну избу, чтобы теплее было и легче
прокормиться. Запасы тщательно оберегались и все следили друг за другом.
Сена не было. Скоту давали старую солому. Коровы с взъерошенной шерстью
мычали целые дни.
Мужики, не желая дожидаться падежа, стали резать скотину. Но коровы,
казавшиеся надежными, падали и, не вставая, околевали. Мужики подвешивали
скотину к потолку на веревках. Падали и лошади. Их оберегали, кормили чем
могли, но лошади бессилели и с трудом возили дрова из лесу.
Понемногу стали учащаться болезни. Больше заболевали женщины и дети;
начиналось с того, что чувствовалась сонливость, слабость, желанье лежать и
не двигаться. Больная ложилась на лавку или печь и молча, неподвижно лежала
часы и дни. Затем появлялись опухоли, боли. Ежедневно число лежащих
увеличивалось.
Если бы пройти по всем избам, то в каждой ударил бы в нос тяжелый
одуряющий запах множества скученных людей и всюду видны были бы лежащие
безмолвные тела взрослых и детей, покрытых тряпьем и овчинами. Некоторые
заболевали иначе. У них появлялся жар и озноб, болел живот и они,
помучившись, умирали или медленно оправлялись.
В деревню никто не приезжал. Только из нее ездили мужики в село, в
котором было волостное правление, церковь, лавки и кабак. Мужики возили туда
отпевать умерших, гоняли скотину, продавали свои имевшие какую-нибудь цену
вещи. Оттуда привозили домой муку.
Раз в воскресенье приехали в деревню вотяки на трех санях, запряженных парами лошадок с бубенчиками.
Они были в мохнатых меховых шапках, со слезливыми маленькими глазами; на
тулупах были цветные нашивки, лапти переплетены красными и зелеными
тесемками. Они приехали, чтобы взять к себе на усыновление нескольких детей.
Мужики знали, что хотя вотяки живут бедно и грязно, но это от скупости,
что они народ богатый, у них и деньги имеются и большие запасы хлеба. Если
им дать детей, те по крайней мере не распухнут и не подохнут от голода.
Втайне мужики надеялись в будущем детей отнять обратно.
- Мой ребятки не имел, Божинька не давал. Продавай ребятки, мой деньги
давал, кормил, сын сделал, когда мой помирал, - хозяин сделал!..
Вотяки взяли нескольких "красненьких", то есть рыжих мальчиков и
белокурых девочек и оставили по полтиннику и по целковому за каждого.
Бабы ревели, бежали за санями, мужики смотрели в стороны, не решаясь взглянуть
друг другу в глаза, плевались и повторяли:
- Божья воля, шут их дери!..
Вечером достали бог весть откуда водки, все перепились, стыдили друг
друга "Каинами", и была драка великая.
В.Г.ЯН
ЗАПИСКИ ПЕШЕХОДА
Ревель 1901.
* * *
Брокгауз-Ефрон.
ВОТЯКИ
С.-Пб. 1890—1907
Они занимали прежде, вместе с зырянами, пермяками и остатками югры, западную часть Вятской губернии и смежные территории Вологодской и Костромской губерний, но, теснимые с одной стороны русскими, а с другой — черемисами, постепенно передвинулись на восток и юг, встретив здесь ранее их поселившееся чудское племя, причем они частью его поглотили, частью оттеснили к западным границам Пермской губернии. Такое движение В. с севера и запада на юго-восток, в пределах нынешней Вятской губернии, — факт достаточно установленный исследованием местных названий и народных преданий.В новгородских летописях есть указания, что В. в XI веке жили с Ижорой и Ямью, что поэтому вся местность на северо-восток от Новгорода называлась Водской землей, а впоследствии Водской пятиной (см. Водь).
Обращение В. в христианство относится к 40-м годам прошлого, т. е. XVIII столетия. В предшествующие два столетия известны только весьма редкие случаи обращения В. небольшими кучками (например, Васильковская слобода, на реке Василькове, основанная при Грозном из крещеных вотяков)... В. Известный митрополит Гермоген, в конце XVI столетия, упрекал новокрещеных этой епархии, живших вместе с татарами, чувашами, черемисами и вотяками, что они детей не крестят, умерших в церкви не носят и женихов с невестами венчают по татарскому обычаю... Только в XIX в., вслед за открытием в Вятке библейского комитета (в 1818 г.), взялись за перевод Евангелия на вотский язык; в этом переводе приняли участие священник Блинов, известный знаток языка и быта вотяков, и городской голова города Вятки, Волков, природный вотяк.
Несмотря на такую приверженность к языческим обрядам и медленное распространение христианства (причем многие из обращенных оставались, в сущности, преданными языческим обрядам), обрусение В. шло весьма успешно путем колонизации. "Вотяк бежит от русского — как мышь от кошки", — говорят малмыжские крестьяне. Эту склонность В. бросать свои селения и уходить на новые места была замечена в них еще в прошлом веке Г. Фр. Миллером: "В. без сожаления ломают свои селения и легко переносят свои дома и дворы в другие места; самый способ сооружения вотяцких жилищ из удоборазбираемых бревен благоприятствует такой их подвижности"...
При всей подвижности В. и склонности уходить от русских — о чем свидетельствуют многие чисто русские селения с вотскими названиями — они быстро усваивают русский язык и обычаи. Стоит появиться одному русскому двору в вотяцкой деревне — и она через десять, много через двадцать лет заметно принимает русскую физиономию: слышится русская речь, появляется русская одежда. Приток русских поселенцев в бассейне Чепца стал особенно заметен со времени шестой ревизии (1811); в настоящее время русские колонии врезались в глубину дремучих лесов, которые отделяли северных глазовских В. от южных — малмыжско-сарапульских, открыв себе путь к этим последним. Под напором русской колонизации В. частью русеют, частью отступают все далее на Восток. В. среднего роста, довольно хилого сложения (русские соседи зовут их сухопарыми и тонконогими); они тихи, вялы и неповоротливы, что, однако, не мешает им быть искусными и неутомимыми охотниками. Волосы и глаза обыкновенно светлые (всего чаще рыжие волосы); нос небольшой; скулы выдающиеся, щеки впалые; цвет кожи желтовато-красный; лицо обыкновенно в веснушках; разрез глаз узкий; короткий лоб, несколько опрокинутый назад; рот большой, губы от частого употребления грубого табака покрыты слюной; зубы крепкие и белые; подбородок острый; борода маленькая, редкая, большей частью рыжеватая; вообще черты лица, свойственные финскому племени...
Малый рост В. зависит от низменных и болотистых мест, в которых они живут. В., переселившиеся на черные земли Башкирии, т. е. в Уфимскую губернию, переродились: вместо низеньких и тщедушных "мышей" появились рослые и крепкие работники, не уступающие с виду живущим рядом с ними русским и башкирам. Язык, на котором говорят В., весьма близок к диалектам зырян и пермяков и так же, как и эти последние, финского происхождения...
Головной убор женщины — айшон — напоминает формой русский кокошник, хотя он значительно выше; в его основании лежит цилиндрическая коробка из бересты, обтянутая сукном или ситцем. Спереди айшон украшается серебряными монетами, висящими, в виде бахромы, на лбу. Айшон надевается только по праздникам; цвет его различен у девушек и женщин: у первых он белый, у вторых красный. Обувь В. — лапти, только несколько другой формы, чем у русских крестьян; они остроконечны...
У вотяков до сих пор сохранились остатки коммунальных браков: определение родства по женской линии, различные виды гетеризма и полная свобода половых отношений для девушки до брака. Девушка, имевшая до брака несколько детей, считается особенно завидной невестой и пользуется почетом за свою способность к деторождению. После выхода замуж вотячки становятся верными женами. Старый вотяцкий обычай предписывает женить малолетних мальчиков на взрослых девушках, последствием чего явилось снохачество *. Обычай таких браков, несмотря на проповедь духовенства и запрещение их законом, до сих пор держится среди В., которые усердно домогаются дозволения их подарками и обманом, скрывая возраст брачующихся и т. д. Многие исследователи быта В. свидетельствуют об обычае гостеприимного гетеризма.
Мифология В. населяет мир духами. Ву-мурты — водяные, Ню-лес и Палей-мурты — лешие, Корка-мурты — домовые. На вотяцком наречии слово мурт одинаково означает духа и человека. Верховное божество вотяков-язычников — Инмар. Происхождение этого слова не вполне выяснено. Профессор Смирнов полагает, что первоначально это божество называлось Ин-мурт (Ин — означает небо, мурт — человек).
Уд-мурт этнические группы- ватка, калмез, бесермяне. Классическая теория происхождени этнонима "удмурт" предложена венгром К.Редеи указывает на ud- "луг", то есть удмурты - "луговые люди".
* Сноха́чество — практика в русской деревне, при которой мужчина — глава большой крестьянской семьи (живущей в одной избе) состоит в половой связи с младшими женщинами семьи, обычно с женой своего сына (связь свёкра с невесткой, называемой сноха). Эта практика получила особое распространение в XVIII—XIX веках.